Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы - Страница 94

Когда она закончила свое предложение, ответом ей стало долгое молчание, которое было нарушено только воплем Дездемоны, трудившейся в лаборатории: «Эврика! » При любых других обстоятельствах они бы тут же бросились к дверям, чтобы узнать, какую новую идею она нащупала своей ментальной левой ногой, но...

Но доктор Легценбрайнс картинно откинулась назад, выгнув спину, и, простерев вперед руки, провозгласила:

— Те двое из соискателей, те... ох... которые не женятся на ней, будут допущены по. лотерее разыграть мою руку.

Доктор Моуг запустил пальцы в пышную шевелюру Лоренцо и выдернул целую прядь. Лоренцо взвыл, схватившись за голову.

— Чтоб я больше никогда не видел, что ты на нее так смотришь, — фыркнул Моуг. — Это неприлично.

— Благодарю тебя, Моуг, — сказала прекрасная доктор. — Не выношу проявлений откровенной похоти. Особенно от ученого. Это просто непрофессионально.

— Прелесть моя, — так и засиял доктор Моуг.

— Что мне в этом не нравится, — отступая подальше от него, сказал Керлс, — так это то, что проигравший должен будет жениться на Дездемоне.

— Наука требует жертв, — с содроганием ответил Моуг.

— Науке-то это зачем? — удивился Керлс. — Или ты уже ни о чем, кроме науки, думать не способен?

— Я оставляю на ваше усмотрение, джентльмены, решение вопроса о том, кто возляжет на алтарь... то есть пойдет к алтарю с Дездемоной, — подвела итог совещанию доктор Легценбрайнс, снова приняв столь дивную, позу, что все трое тихо застонали.

— Пойдемте посмотрим, что там придумала Дездемона.

— Я подумала, — сказала гениальная девушка, — что, когда изо дня в день ешь одно и то же, оно приедается; жуешь, словно опилки. И надо изобрести какой-нибудь новенький деликатес. И тут меня осенило: «Опилки! » Термиты же едят дерево, и только вес набирают. В их желудках содержится протоза — ну, вы знаете, такие крошечные паразиты. Они используют для расщепления целлюлозы в древесине особые ферменты, которые превращают ее в легко усваивающуюся пищу. А мы каждый год выбрасываем тонны опилок и древесной щепы. Так почему это не сохранить для того, чтобы накормить голодных? Если только...

— Если только нам удастся вывести вид протозы, способной жить в человеческих желудках, верно? — воскликнул доктор Лоренцо.

Доктор Моуг двинул его кулаком по лбу, чтобы остудить пыл:

— А как ты заставишь людей есть опилки, идиот?

— А вы сделайте их аппетитными и подайте как деликатес, — ляпнула Дездемона.

— Именно это я и хотел предложить в ответ на мой риторический вопрос, — поспешно добавил Моуг.

— Я бы предпочел, чтобы ты и бил меня только риторикой, — заявил Лоренцо. — А то по-настоящему знаешь — больно.

— Если я перестану тебя бить, ты скажешь, что я тебе больше не уделяю внимания, — ответил Моуг. — Хватит ныть. Пора приниматься за работу.

Так как Дездемона была сумасшедшей, ее не допускали к работе с опасными реактивами и дорогостоящей аппаратурой. Но ей разрешили возиться с оборудованием попроще и безвредными составами, чтобы она решила проблему аппетитности опилок. Но и при этом доктор Керлс следил за каждым ее шагом. Как позже говорил Моуг, это было самоотверженным поступком с его стороны, что не мешало ему называть Керлса собачонкой Дездемоны.

Доктор Керлс держал в руках длинную стеклянную трубку, собираясь присоединить ее к прибору сумасшедшей ученой, как вдруг его окликнул Моу, и он резко обернулся. Трубка врезалась в колбу с гидроцианикацидом, которую Дездемона приготовила для сегодняшнего эксперимента. Результатом был минивзрыв, от которого доктор Керлс завертелся волчком и остановился, лишь врезав другим концом трубки Лоренцо между глаз, и решение посыпать опилки солью, что в будущем вызовет слезы восторга у гурманов. Гамбургеры из опилок стали любимым блюдом Дездемоны.

Она даже как-то забыла, что ей нужна протоза для расщепления целлюлозы, а вид, способный жить в желудке человека, еще не выведен. Дездемона стала сбавлять вес. Но это имело и отрицательную сторону — она осталась такой же уродиной, если только не стала еще хуже: жир скрадывал ее отнюдь не эстетичное строение скелета.

— В отца пошла, — объясняла доктор Легценбрайнс.

Однажды доктор Керлс чихнул прямо в колбу с протозой, и на следующий же день эти микроскопические существа переработали опилки в белок. Дездемона выпила чашку раствора, содержащего колонию микропаразитов, и снова начала набирать вес, сидя на диете, годной разве что для термитов.

Неделю спустя доктор Лоренцо, обозлившись на доктора Моуга, запустил в него мензуркой с протозой, но тот присел, и она, просвистев над его головой, улетела в двери мужского туалета, откуда как раз выходил Керлс. Доктор Моуг заявил, что беспокоиться совершенно не о чем, даже если протоза теперь приживется в городских сточных водах. Проникнуть в питьевую воду ей не удастся. А что, если удастся?

На следующий день снова заявился ван Скант и потребовал краткого отчета о работе по борьбе с экологическим загрязнением.

— Эврика! — завопила Дездемона, прерывая отчет. — А что, если в бензин и другое топливо, которое используют в машинах и на заводах, подселить какой-нибудь вирус? Пока не образуется выхлоп, он пассивен. Но затем он активизируется и, вступая в реакцию с газами, приводит их в инертное состояние или же нападает на загрязняющие агенты и разлагает их. Он будет убивать все яды в зародыше. Вирусы станут размножаться под воздействием кислорода, разноситься по воздуху и уничтожать смог повсеместно. А для рек и морей можно вывести водяные вирусы.