Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы - Страница 134

134

Не было никаких сомнений, что индейцы и суеверные белые восемнадцатого столетия создали эту легенду на основе вполне реального события. Но было ли простым совпадением то, что аббревиатура комитета, возглавляемого Лайамоном, полностью совпадала с именем великана?

Только сейчас Десмонд осознал, что машинально ищет телефонную будку. Он взглянул на часы и занервничал. Очевидно, телефон в его комнате уже надрывается от звонков. Поэтому лучше самому позвонить из будки и таким образом сэкономить минуты три.

Но он тут же отмел эту идею по причине ее очевидной глупости : если он позвонит из будки, то услышит лишь сигнал «занято».

«Вы имеете в запасе еще лет сорок, и вы это знаете», — сказал председатель.

Десмонд повернул назад. Но дорогу ему преградила весьма внушительная фигура молодого человека. Он был на голову выше Десмонда (хотя в том было шесть футов) и так толст, что походил на уменьшенный шар Санта-Клауса на рождественском шествии. Одет он был в поношенный спортивный свитер, на груди которого красовались обязательные «М. У.», неглаженные брюки и продранные теннисные туфли. Бананоподобными пальцами он держал сандвич с салями, который удовлетворил бы аппетиты и Гаргантюа.

Глядя на него, Десмонд внезапно осознал, что большинство студентов здесь были либо толстыми, либо слишком тощими.

— Мистер Десмонд?

— Верно.

Они пожали руки. Хотя ладонь парня была влажной и холодной, пожатие оказалось мощным и властным.

— Я — Венделл Трепан. С вашими познаниями вы наверняка слыхали о моих предках. Самой большой славой, точнее — дурной славой, пользовалась Рашель Трепан, ведьма из Корнуолла.

— A-а, Рашель из деревушки Треданник Уоллас, что подле Полдху-Бей.

— Я так и думал, что вы знаете. Я изучаю наследие моих предков (конечно же, очень осторожно). Я старшекурсник и глава спорткомитета Лам Кха Алиф. Это наше студенческое братство. — Он откусил от сандвича и, обдавая Десмонда запахом майонеза, салями и сыра, продолжил: — Вы приглашены на вечеринку, которая состоится сегодня в здании колледжа. — Свободной рукой он залез в карман и вытащил визитную карточку.

Десмонд бросил на нее короткий взгляд:

— Вы приглашаете меня стать кандидатом в члены вашего братства? Но я слишком стар для таких вещей. И буду чувствовать себя не в своей тарелке...

— Ерунда, мистер Десмонд. У нас очень серьезная компания. Такого вы нигде не найдете. И вам бы это следовало знать. Мы не берем кого попало, но вы придадите нам веса и, я надеюсь, престижа. Вы — знаменитость, как вы сами знаете. Кстати, Лайамон тоже состоит в Лам Кха Алифе. И он склонен поощрять студентов, которые состоят в его братстве. Сам он, конечно, это отрицает, и я тоже буду отрицать, если вы повторите ему мои слова. Но это так.

— Н-ну, я не знаю. Я, наверное, должен буду дать обет... ну да, конечно, если вы меня приглашаете — и буду вынужден жить в общине?

— Да. Мы не делаем исключений. Конечно, если вы принесете обет. Но когда вы активизируетесь, то сможете жить где захотите. — Трепан осклабился, демонстрируя недожеванный кусок. — Вы не женаты, значит, и проблем нет.

— Что вы этим хотите сказать?

— Ничего, мистер Десмонд. Мы не принимаем обета женатых, пока они не разведутся. Женатый мужчина — сами знаете — теряет часть своей силы. Нет, мы ни в коей мере не исповедуем целибата: у нас есть и чудесные пары. Раз в месяц мы устраиваем большой кутеж в рощице у подножия Пкониифа. Большинство из приглашенных туда женщин принадлежат к обществу Ба Гхай Син. И некоторые из них уже достигли зрелости (если вы понимаете, о чем я). — Трепан шагнул вперед, и его лицо приблизилось. — Не подумайте — никакого пива, алкоголя, гашиша и доступных девочек: у нас другие развлечения. Вы знаете ориентацию наших братьев. Мы развлекаемся по рецептам самого Маркуса Мануэля де Демброна. Конечно, по большей части — это детский сад. Там даже будет козел.

— Козел? Черный козел?

Трепан закивал так, что его тройной подбородок заколыхался:

— Ага. И старина Лайамон будет всем верховодить, в маске, конечно. Когда он заправляет ритуалами, все идет путем. На прошлом Хэллоуине... — он запнулся, —... ну, в общем, там было на что посмотреть.

Десмонд облизал пересохшие губы. Его сердце колотилось в груди, как тамтам на колдовском ритуале, о которых он только читал, но столько раз представлял в мыслях.

Десмонд положил карточку в карман и спросил:

— Приходить в час?

— Так вы придете? Отлично! До встречи, мистер Десмонд. Вы не пожалеете.

Десмонд пересек квадратный дворик, окруженный зданиями колледжа, наиболее впечатляющим из которых был музей — одно из старейших строений кампуса. Если время обтесало и раскололо камни и кирпичи других домов, то музей выглядел так, словно впитывал в себя время и медленно отдавал его — как цемент, камень и кирпич поглощают солнечный жар и затем отдают его ночному мраку. К тому же, если другие строения были покрыты диким виноградом, даже почти скрывались под ним, музея растения избегали. Те немногочисленные побеги, что осмелились вскарабкаться на его камни цвета истлевшей кости, были иссохшими и вялыми.

Дом, в котором жил Лайамон, был узким трехэтажным кирпичным зданием с двускатной крышей. Он настолько густо зарос виноградом, что казалось удивительным, как он не рухнул до сих пор под его весом. Но цвет листьев несколько отличался от цвета растений, покрывавших другие здания. Если смотреть под одним углом, он казался ядовито-желтым. Под другим — он в точности был цвета зеленых глаз змеи с острова Суматра, которую Десмонд видел на цветном вкладыше в книге по герпетологии.

134